Фантастика Рэя Брэдбери была устремлена в идеалистическое будущее, причём в этом идеализме она до поразительности совпадала с фантазиями коммунистических писателей, или, точнее, писателей соцлагеря. Так или иначе технический прогресс заставлял писателей думать о том, как мы можем жить в мире будущего, в котором многое за нас будут решать машины.
Теперь считается, что машины и конвейеры скорее угрожают благостному будущему человека, чем рисуют его в радужных тонах. Впереди нас ждёт "Матрица", или "Терминатор", или и то и другое, но хорошо не будет, не надейтесь. Моральные поиски и терзания человека, пытающегося согласовать свою логику и мораль с невозможной логикой инопланетного разума, задвинуты в тёмный угол. Всё ясно, зачем спорить об инопланетных мирах, если они недостижимы в каком-то обозримом будущем?
Теоретическая машина времени пока что нам тоже недоступна.
Но тут мы предположим, что наш герой провалился в какой-то сугроб или колодец, а очнулся уже в подпоручике Ржевском, накануне вторжения Наполеона. Ну и поехали, тут мы сейчас радио сочиним, тут электричества добавим. Легко, был бы под рукой учебник физики 5–6-го классов и подобного же уровня познания в истории. На Березине мы поставим большую засаду с Царь-танком, а оборону Бородина поддержим механизированными соединениями уланов. Плюнуть и растереть.Погружаясь в миры фантастики прошлого, больше всего поражаешься несовершенству средств коммуникации. Да, тут мы как-то очень быстро и опередили, и обманули фантастов — связываться друг с другом умеем куда как быстрее и эффективнее, чем предполагали писатели прошлого. Зато в остальном отстали отвратительно. Наши ракеты никуда не летят, наши скафандры ни к чёрту негодны, наша способность побороть бесконечные расстояния вообще смехотворна.
Маститый бородач Немо покорял неизведанные океаны и огромные подводные пространства. Гарри Гаррисон решал проблемы оторванных от мира колоний, сексуальной революции через призму космоса и супермена в технократической империи будущего.
Рэй Брэдбери прикасался не столько к фантастике, сколько к человеку, помещённому в фантастическое пространство, но решающему между тем обычные человеческие проблемы.
Сергей Снегов, как и Станислав Лем, конечно, занимался вопросом общения с цивилизациями, не имеющими возможности привычного нам контакта. Идите и поговорите с разумным океаном или представьте, что вам надо договориться с муравьями. И то и другое с нашими возможностями в настоящее время невозможно.
Возможно, именно поэтому писатели, не способные или просто ленящиеся копнуть глубже в себя и в человека, и в его безграничные возможности, решили швырять его в более-менее знакомое прошлое. Или во что-то сказочное, где любой закон природы подстраивается под законы писаки.
В киноиндустрии, кстати говоря, происходит то же самое. Нам предлагается либо комикс, либо сказка, либо битва с инопланетными чудовищами, с которыми и нет никакого желания о чём-то договариваться: "Давай, Рипли, огонь, кроши этих монстров!"
А возвращаясь к нашему уважаемому Рэю Брэдбери, хочу напомнить, что он обозначил проблему научной фантастики и науки в целом как проблему человечества, лишённого возможности фантазировать и мечтать.
Фантастика, конечно, никуда из нашей жизни не делась. Тут ухо человеческое на спине у мыши вырастили, тут целую конечность, тут ещё что-то. Но это всё, по моим внутренним неприятным ощущениям, больше про то, чтобы мы могли дольше пользоваться iPhone и размещать селфи в "Инстаграме". Здорово это, конечно, но так хочется куда-то подальше.
Чёрт побери, друзья, мы ведь даже приличного подводного города построить не в состоянии, что уж говорить о лунной базе, куда нам до неё. С океаном мы, по крайней мере, немного знакомы.
Мир новостей, в который мы оказались погружены с головой, лишил нас возможности побольше и почаще читать. В результате все книги превратились в короткое нечто, которое можно прочитать не вдумываясь и, в принципе, даже особо не сопереживая. Пригоршня сарказма, немного голой бабы и залихватский вид отставного вэдэвэшника — идеальный набор для современного "попаданца".
Между прочим, без фантазии писателя, того самого, настоящего, которого можно назвать творцом, страдают и настоящие учёные. Общество без тех самых писателей не ставит перед ними, учёными, важных проблем и задач, которые нуждаются в решении.
Глубокая, вдумчивая проза — это другое, это в отдел культуры, но я точно знаю, что она есть, сталкивался даже. Однако поклоннику технического прогресса, футуристических задач и научных головоломок хотелось бы чего-то большего, чем очередной герой не моего романа, ставший царским золотарём.
Цензура — оно, разумеется, плохо. Особенно государственная, которую сложно удержаться от соблазна использовать в своих интересах. Но есть самоцензура, вот с её помощью было бы уместно вынести навсегда прочь всех этих "попаданцев" и вновь открыть дорогу покорителям космоса, океанских глубин — и межпланетным дипломатам или солдатам, ладно уж. Лишь бы они летели не на метле и с круглым аквариумом на голове, а всерьёз, подумав над тем, как оторваться от Земли.
Свежие комментарии